Перейти к содержанию

Бесславное интервью с Андреем Макаревичем

Андрей Макаревич

Налетевший в Киев Андрей Макаревич в разговоре со СМИ в правильности держался ритма собственной известной песни Поворот. Уникальные интервью из апартаментов 5-звездочного Премьер-палаца были вынесены в гримерку за сценой на Майдане и ужаты во времени.

Макаревич разговаривал с корреспондентами по принципу “кто не смог — тот запоздал”. Свезло в такой ситуации лишь одному Журналисту, который оказался первым и смог. На вопросы засадивших вслед представителей каналов легенда рока отвечать отказался.

Дураков у нас очень много — приблизительно полстраны

На филантропическом выступлении, который Автомашина времени дала 15 октября на Майдане Незалежности, в блюзовом темпе раскачивались огоньки телефонов, создающих видео и снимающих фото. Старые рокеры — это уходящая природа, которую необходимо спешить зафиксировать.

58-летний Макаревич — как его называют, дед российского рока, когда-то ставший обличителем сообщества марионеток, — и сегодня остается на гребне общественно-политической волны. Сейчас его грамматика поменялась — стала не менее твердой.

Диалог с Макаревичем удался общественно-политическим, до музыки дело не дошло.

— Общественно-политический и социальный упадок в РФ поделил ваших коллег по цеху на 2 вида. Первые — те, кто ушел в астрал, отвлекался, стал “иметь данную власть в виду”, как воплотился Борис Гребенщиков. Это такие, как сам БГ и лидер компании Звуки Подмечу Петр Мамонов. 2-е поднялись в строгую оппозицию к власти, наследуя мятежный дух российского рока, — Юрий Шевчук, и Валерий Звуков, фронтмен компании Центр…

— Есть еще и третьи, которые вполне нейтральны к власти.

— А к какому стоянке вы себя причисляете?

— Ни к какому. Я вообще весьма не предпочитаю лагерей. Я всю жизнь был сам и разрешаю неприятности по мере их попадания. Если мне не по нраву то, что делает власть, я про это говорю. Если мне послезавтра придется по душе то, что она сделает, я про это также заявлю. Поскольку квалифицированный фрондер — это еще хуже, чем квалифицированный патриот. И то и это гадко.

— Может ли дизайнер идти на контакт с властью, рваться к выгодным отношениям с ней либо тогда он прекращает быть живописцем? Должен ли реальный автор всегда быть в оппозиции к власти?

— Я не полагаю, что тут должны быть какие-то требования. Дизайнер должен быть живописцем, и больше он никому ничего не должен. Если он дизайнер, то далее его собственное дело — дружить с властью, быть против нее, не отмечать ее. Вообще, я думаю, все зависит от того, что в настоящее время делает власть. Если она делает что-нибудь неприятное представлениям живописца о том, какой должна быть власть либо какой должна быть жизнь, то он обязан про это рассуждать. Либо он может разговаривать с музыкой сфер — это его собственное дело. Никто никому ничего не должен в этом случае.

— Недавно вы сообщили открытое послание В. Путину, в котором направляли его внимание на то, что коррупция в общем и откаты в частности добились в РФ необыкновенных масштабов. Какой реакции вы ждали от главы? [Ответом Путина на это послание была короткая оговорка в прессе. Ее резон сближался к тому, что в коррупции в одинаковой мере с госслужащими виноваты и предприниматели: дескать, они предоставляют взятки и этим самым награждают капание.]

— Это была увертка в чистом виде. Вообще же я никакого решения не ждал. Я проверил внешнюю необходимость ему про это [о коррупции] сказать — от себя лично. Я бы себя плохо испытывал, если б данного не сделал.

— Вы приобрели ублажение?

— Да, мне стало легче.

— Считаете ли, что нынешней рок-музыке как и раньше характерна роль мессианства, как в 1980-1990-е годы? У вас есть наследники?

— Для чего они мне? То, что имею я, я все равно никому не передам. Человек с гитарой прекратил быть мессией лет двадцать, может, 15 назад. Поскольку прошло этот период. Ничто не бывает постоянным. Данная эра закончилась, и к этому нужно относиться хорошо.

— Ваше отношение к делу Pussy Riot? Считаете ли, что оно разбило отечественное сообщество и сотворило негативный стиль стране?

— Расколом сообщества занимается в первую очередь наша власть, к огорчению. И достаточно мастерски. И меня это весьма расстраивает. Расчлененным сообществом распоряжаться легче. Применяется любой предлог, чтобы сообщество разбить.

— Что вы размышляете о нынешних отношениях церкви и страны в РФ и Украине? Какими, по-вашему, они обязаны быть?

— Мне не по нраву, что церковь преобразуется в общественно-политический департамент власти. Это страшно. Данный поиск неких внутренних противников всегда…

— Масоны, антиглобалисты, госдеп США…

— Это устаревшая песня, нацеленная на дураков. И, пока, дураков у нас очень много — приблизительно полстраны.

— Вы же сами заявили в одном из интервью, что население в РФ “не удалось” и причины отечественных бед оно должно находить в самих себе…

— Причины всегда необходимо находить в самих себе.

— Сгоняв на Олимпиаду в Лондон, вы сообщили в сайте, что удостоверились там еще раз: русских не обожают за границей, а, дескать, при вице-президенте СССР Михаиле Горбачеве обожали. В чем причины той любви и текущей нелюбви?

— Поменялась наша политика. Я полагаю, что она топорная и достаточно спортивная, что она абсолютно не нацелена на то, чтобы к нам лучше относились. За что нас предпочитать?

— В чем, по-вашему, причины обширно распространенной украинофобии в РФ и такой же русофобии на Украине даже не на общественно-политическом, а на некотором физическом уровне?

— До того времени, пока власти будут на данном играть, это будет снижаться на благодарную основу. При этом это бывает, я чувствую, больше у вас, чем у нас. Поиск наружного противника вам также необходим, как и нашим [правителям].

— Приверженцем какой общественно-политической силы вы считаетесь сегодня?

— Никакой. Я, пока, не вижу общественно-политической силы, которая могла бы возможно что-нибудь поменять в России.

— Вы заявляли, что не встречаетесь и не знаетесь с агентами власти. Как ваша встреча с Д. Медведевым? [В 2010 году Макаревич рекомендовал действующему тогда главе РФ повстречаться с ним и иными популярными музыкантами в рок-кафе, где они обсуждали не только лишь музыку.]

— Ну, была обычная неофициальная встреча с приличным, довольно юным человеком.

— Вы заявили, что на митинги неповиновения не ходите, поскольку не верите, что такими действиями принимают решение какие-то неприятности.

— Два раза шел, и опять таки тогда, когда чувствовал внешнюю потребность там очутиться. 1 раз это была Прогулка беллетристов [акция неповиновения столичных литераторов против задержания оппозиционеров в процессе “пожизненных гуляний”, организованных протестуя против действий милиции в процессе митинга на Болотной площади 6 июня 2012 года]. 2-й раз это было после 6 июня, когда абсолютно ни за что на свете повязали множество людей. И каждый раз это имело причину, выскажемся так.

— А какими способами, если не этим, принимают решение неприятности сообщества?

— Не понимаю. Как бы там ни было не новаторскими. Я не понимаю ни одной революции в истории населения земли, после которой стало бы лучше.

— Фрондерский отечественный парламентарий Георгий Явлинский не так давно заявил: чтобы РФ (и то же можно сообщить об Украине) вышла из долгого постсоветского кризиса, необходимы 2 элементарные вещи — закончить соврать и красть…

— Абсолютно правильно. А это, пока, невозможно. Было бы весьма полезно, если б послезавтра все закончилось, а данного не случится, и я не понимаю, как данного достичь. Я не ворую и не вру, и что от данного поменялось?

— У вас есть излюбленная страна, в которой вам удобно находиться и где вы хотели бы жить?

— Я должен бы жить где угодно, а начинать что-нибудь делать в другой стране было бы несколько поздновато. Я не так юн, чтобы разойтись в другой культуре, в другой среде. А жить я могу где угодно, каждая страна — Израиль, США, Уганда.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *